Перверсия сознания.

[astikhin]

Сейчас мы будем иметь удовольствие наблюдать интересный поведенческий паттерн - когда наступает "очередной по счету Армагеддец" (с) - многие начинают орать благим матом.

Markets at a Glance by WSJ

Но как только ситуация меняется на противоположную - все разом замолкают, или начинают говорить, что это "затишье перед бурей". Кто-то даже может всю жизнь так проговорить, как в известном примере Бенджамина Франклина

There are croakers in every country, always boding its ruin. Such a one then lived in Philadelphia; a person of note, an elderly man, with a wise look and a very grave manner of speaking; his name was Samuel Mickle. This gentleman, a stranger to me, stopt one day at my door, and asked me if I was the young man who had lately opened a new printing-house. Being answered in the affirmative, he said he was sorry for me, because it was an expensive undertaking, and the expense would be lost; for Philadelphia was a sinking place, the people already half-bankrupts, or near being so; all appearances to the contrary, such as new buildings and the rise of rents, being to his certain knowledge fallacious; for they were, in fact, among the things that would soon ruin us.

And he gave me such a detail of misfortunes now existing, or that were soon to exist, that he left me half melancholy. Had I known him before I engaged in this business, probably I never should have done it.

This man continued to live in this decaying place, and to declaim in the same strain, refusing for many years to buy a house there, because all was going to destruction; and at last I had the pleasure of seeing him give five times as much for one as he might have bought it for when he first began his croaking.

В каждой стране есть "вороны" (алармисты), которые занимаются тем, что предвещают ее гибель. Один такой "ворон" (алармист) жил и в Филадельфии - представительный пожилой человек с глубокомысленным взглядом, и с очень степенной манерой говорить; его звали Самюэль Майкл. Этот джентльмен, с которым я совершенно не был знаком, остановил меня однажды у моей двери и спросил, не тот ли я молодой человек, который недавно открыл новую типографию? Получив утвердительный ответ, он сказал, что весьма за меня опечален, потому что это дорогостоящее предприятие, а вложенные средства несомненно будут потеряны, ибо Филадельфия - гиблое место, люди здесь уже наполовину банкроты или близки к этому; все признаки противоположного, например, новые постройки и рост ренты, являются, по его твердому мнению, ложными, ибо в действительности именно они-то и разорят нас.

Затем он так подробно рассказал мне о несчастьях, существующих в настоящее время или ожидаемых в ближайшем будущем, что оставил меня в довольно-таки меланхолическом настроении. Знай я его раньше, чем начал это дело, я, весьма вероятно, отказался бы от своей затеи.

Эта личность продолжала жить в этом "гиблом месте" и проповедовать в том же духе. В течение многих лет он отказывался покупать здесь дом, потому что "все было готово рухнуть"; и, наконец, я имел удовольствие видеть, как он заплатил за дом в пять раз дороже, чем мог бы заплатить в то время, когда только начал каркать.

Времена идут - люди не меняются.